|

Экономический героизм и политика «нулевых проблем» сделали Турцию ведущей региональной державой

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (No Ratings Yet)
Загрузка...

Метки: , , , , , , ,

Итак, на парламентских выборах 2011 правящая ныне в Турции Партия справедливости и развития (ПСР) вновь одержала победу. ПСР набрала 50% голосов избирателей, что позволяет занять в новом парламенте 326 мест и вновь сформировать третье, начиная с 2002 года однопартийное правительство. Кроме того, это дает в руки лидеру партии и нынешнему премьер-министру страны Реджепу Эрдогану новые возможности для намеченной им конституционной реформы, призванной обеспечить эволюцию страны от парламентской республики к президентской.

Те, кто знаком с новейшей историей и текущими общественно-политическими реалиями Турции понимают, что эта победа не достигнута с помощью каких-либо хитроумных “избирательных технологий”, но является отражением реальных успехов, которых за последнее время достигла Турция, прежде всего в экономической сфере, в том поступательном развитии страны, которое обеспечила политика ПСР.

В 2002 году ПСР получила в наследство страну, находящуюся в состоянии застоя, как политического, так и экономического. Застой усугубляла борьба за власть между штатским и военным сегментами турецкой элиты, и одновременно страшная удаленность этой самой элиты от широких слоев общества, его нужд и чаяний.

Для начала предоставим слово компетентному эксперту, профессору экономики университета Мармара в Стамбуле Ибрагиму Озтюрку: « Понимание того, как Турции удалось перейти от кумовства к экономической динамике, является жизненно важным. Во-первых, правительство Эрдогана признало, что изменения могут привести к большей стабильности, чем инерция, которая неизменно разрушается хаотически, по мере того как происходит экономический спад и разворачивается политическая борьба. Во-вторых, Турция показывает, что внешний якорь, такой как членство в Европейском Союзе или давление со стороны Международного валютного фонда, может быть решающим в инициировании изменений и, следовательно, в повышении благосостояния. Но лучший способ понять, что правительство Эрдогана сделало правильно, заключается в изучении того, что пошло не так в «потерянном десятилетии» 1990-х годов. Это десятилетие характеризовалось низким и неустойчивым ростом, низким ВВП на душу населения около 3400 долларов США, чрезвычайно низкой производительностью, неустойчивым фискальным и финансовым положением в государственном и частном секторах, среднегодовой инфляцией в 70% в течение более двадцати лет, неконкурентоспособностью, которая отражалась в 10% безработице и широко распространенной коррупции.”

Когда в 2003 году было сформировано первое однопартийное правительство ПСР, оно  поддержало, причем с энтузиазмом программу стабилизации страны, основанную на рекомендациях МВФ, которые, правда, в отличие от России начала 90-х применялись с учетом их соответствия турецким реалиям.. Принятие Турцией «дорожной карты» для полного членства в ЕС также дало сильный импульс для реализации болезненных реформ. Исключительно благоприятные экономические условия во всем мире в то время, несомненно, помогли значительно, но реальная заслуга принадлежит правительству, которое прислушалось к своим инстинктам либерализации.

Эта приверженность себя оправдала. С 2002-2007 годов Турция пережила самый длительный период непрерывного экономического роста, который в среднем составил 6-7% в годовом исчислении, в то время как годовая инфляция упала (в настоящее время она составляет 3,9%). Кроме того, экономика оказалась устойчивой во время глобального финансового кризиса, показав быстрое восстановление роста.

В действительности, в 2010 году ежегодный реальный ВВП вырос на 9%. И, несмотря на быстро растущее население Турции, ВВП на душу населения увеличился в три раза с 2002 года, достигнув в 2010 году 10500 долларов США. В результате, Турция, согласно прогнозам, должна сменить свой статус «среднего уровня дохода» и войти в лигу богатых стран к 2012 году.

Неудивительно, что потенциал Турции по привлечению прямых иностранных инвестиций в настоящее время сопоставим с другими быстро растущими странами с формирующейся рыночной экономикой. Но серьезные проблемы остаются. Постоянно растущий дефицит текущего счета (6,8% ВВП в 2010 году) потребует проведения второго раунда реформ. И безработица остается неизменно высокой, хотя и занятость в настоящее время находится на более высоком уровне, чем раньше.

Впервые в своей современной истории Турция не только смогла противостоять серьезному глобальному экономическому кризису, но и отделиться от остальной части Европы, показав сильный рост в 2010 году. Этот экономический героизм, вместе с правительственной внешней политикой «нулевых проблем» помог сделать Турцию ведущей региональной державой.

Достижения Турции представляют пример для изучения успешного экономического развития. Вопрос теперь заключается в том, как Турция будет использовать свою быстро растущую экономическую мощь. Здесь главная проблема в том, насколько стране удастся не уйти в излишнюю политизацию того процесса, который происходит. Ведь не секрет, что в стране существует серьезная оппозиция нынешнему правящему курсу в лице националистическо-секуляристской Народно — Республиканской партии, кстати, получившей в нынешнем парламенте 135 депутатских мест, набрав 26% голосов. Хотя, за время своего правления, ПСР удалось обеспечить правовой механизм, не допускающий волюнтаристское вмешательство в политическую жизнь военных, что было серьезным козырем в руках политических оппонентов ныне правящей партии. К успехам ПСР на этом направлении можно также отнести вытеснение военных из крупного бизнеса, прежде всего из крупных государственных холдингов, притом, что свою политику либеральных экономических реформ и приватизацию правительство Эрдогана строило с опорой на малый и средний бизнес. Да и сама партия НРП отошла от жесткой ориентации на секулярный национализм, восприняла многие принципы правящей партии (в частности лозунги умеренного ислама). Однако, потенциально, политическая полемика незакончена, и оппозиция, потенциально может начать компанию обвинений против ПСР в “исламизме” и “исламизации”. И здесь многое зависит от того, насколько в принципах и деятельности ПСР все-таки определение “турецкий” окажется, может быть, чуть более значимым, чем “мусульманский” и насколько удастся сохранить баланс между курсом на социально-экономическую модернизацию, и, консервативными, по определению ценностями всякой религии, в нашем случае ислама. Пока что ПСР удалось нащупать и реализовать эту “золотую середину”.

Сейчас многие наблюдатели оценивают очередную победу “партии Эрдогана” как закат “кемализма” Турции. Представляется, что это определение отдает максимализмом. Если понимать под “кемализмом” тот политический режим, который сложился в Турции спустя десятилетия после Мустафы Кемаля и эволюционировавшего в сторону застоя, то такая оценка “кемализма’ (причем, именно, в кавычках) в чем-то будет верна. Но, если под главным наследием выдающегося деятеля, основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка понимать создание республики и дееспособной представительной демократии в стране, то ПСР представляется наследником  и творческим продолжателем его деятельности, применительно к новым общественно-историческим реалиям Турции, Европы и мира.

Камилжан Каландаров

Президент фонда «Евразийский диалог»

 

 

Leave a Reply

123