|

Этнос как эйдос

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 0,00 out of 7)
Загрузка...

Метки: ,

Годы, прошедшие без Л.Н. Гумилева, принесли много изменений в любимую им науку. При жизни его работы стояли особняком, вызывая скорее удивление и восхищение, чем научное признание. Вскоре после его смерти они были названы «учением», то есть стали классикой. Сегодня отношение к трудам Л.Н. Гумилева вновь переменилось, поскольку предмет исследований — этнос вышел на передовой край экономической и политической борьбы.
Сергей Кара-Мурза, посвятивший серьезные исследования современному состоянию российского этноса, выделяет два направления этнологии: примордиализм и конструктивизм. Примордиалисты, по его мнению, считают ведущим фактором развития этносов природу, конструктивисты подчеркивают социальный фактор. К «примордиалистам» он относит и Л.Н. Гумилева. История сознательного формирования европейских наций и современные «оранжевые революции», весь опыт перестройки настолько ярко показывает роль искусственного вмешательства в дела народов, что о каком- то влиянии природы говорить просто странно, то есть «примордиализм» не выдерживает критики. Исходя из этого, работы по этногенезу рассматривают исключительно в историческом аспекте, как устаревшие представления о причинах социального развития.
Не пытаясь сходу опровергать эту позицию, попробуем понять, как она могла сложиться, воспользовавшись для этого той же замечательной подборкой материалов Сергея Кара-Мурзы.

Западная этнология родилась вместе с колониализмом как инструмент работы с покоренными народами чужих стран. В противоположность ей российская этнология и этнография* выросла вместе с приростом территории страны, то есть в процессе освоения пространства не как захваченного чужого, а как своего нового дома, в дополнение, получив великолепный урок во время первых кругосветных плаваний российских морских экспедиций.
Западная этнология в большинстве своем холодно изучала предмет, ставя себе в заслугу «объективность». Целью исследования была главным образом добыча, продолжение жизни этноса особой задачей не стояло. Этнологи в чем-то повторяли путь крестоносцев, насаждая «научный подход» как когда-то насаждали веру. Российская этнология в гораздо большей степени была заинтересована в продолжении жизни изучаемого народа и в совместной жизни с ним. Такой подход не только соответствовал политике государства, но и отвечал характеру и духу русских исследователей. Нельзя сказать, что русские в своих работах были не объективны, скорее их работы восходили к иному, более высокому уровню познания.
Методически это означает, что западники были в своих работах ближе к формальному логосу этноса, тогда как российских ученых в большей степени интересовал его эйдос — живой и полный жизненный прообраз вместо оперативного набора характерных признаков.
Понятие эйдоса не относится к числу распространенных. Оно принадлежит к греческой философии, стоявшей на иной парадигме. Но сегодняшняя ситуация в науке открывает возможность расширения подхода за счет использования прежних достижений.
Сравнительную характеристику эйдоса и логоса дает А.Ф. Лосев в известной работе «Философия имени».
И эйдос и логос есть смысл, но данный по-разному. Эйдос единый и простой в своей цельности образ, логос сложное объединение многих дискретных моментов. Логос есть выделение и перечисление отдельных моментов эйдоса, его признаков.
В эйдосе есть индивидуальная общность: все его отдельные моменты соединены в одной точке, он подвижен и прозрачен внутри, поскольку предполагает живой предмет и живую сущность, а логос есть только способ видеть предмет, есть инструмент, которым он берется,
Логос реален не в меру выражения им сущности вещи, но в меру осознания его методологической природы. Реальность логического есть только реальность применения логического принципа, в то время как реальность эйдейтического ни от какого принципа не зависит.
В то время как эйдос есть «смысловое изваяние сущности», логос только метод ее осмысления. Логос сам себя не обосновывает, обоснование именно такой совокупности признаков всецело там, где она дана как жизнь.
Итак, эйдос является как лик или картина смысла, логос — не видим, он только полагается мыслью, он есть только закон, задание мыслить именно так, а не иначе.

Этнология в понимании Л.Н. Гумилева стремится рассматривать этнос как живой эйдос и, прежде всего, с позиций жизни самих людей. Поэтому у автора для определения понятия эйдос не находится однозначных признаков. Поэтому характеристики этносов в его работах сохраняют индивидуальность в подробных описаниях и рассказах. Рассказы отражают картину жизни этноса, его эйдос, как более мощную и насыщенную энергией сущность. Рассказы везде диалектичны, соединяя природные и социальные моменты адекватно самому предмету.
Рассматривая этнос как жизнь народа, Л.Н.Гумилев приходит к распределению энергии на протяжении этой жизни, к пониманию пассионарности. Никакие логические признаковые конструкции ничего не могут сказать о созидательной энергии этноса. В них этнос как живущая общность людей заменен этничностью- возбужденным, агрессивным, опасным состоянием, близком к истерии, но выгодным для отделения этноса от его же корней, земли и других объектов, принадлежащей или присущей ему недвижимости.

Этнология в западном понимании, как перечисляющая и разделяющая, оказалась весьма эффективной для разрушения. Этнология как целостная, эйдейтическая, этнология по Л.Н.Гумилеву может быть полезна для организации жизни.

Возможна ли наука, изучающая этнос как эйдос? Очевидно, да. Но эта наука не должна абсолютизировать свою методологию и выполнять социальный заказ по отделению земли от народа.

У западного и российского, гумилевского понимания этноса есть родственная пара понятий, столкнувшаяся в жизни с аналогичными трудностями. Это «право» и «правда». Сейчас обсуждение их соотношения составляет предмет оживленных дискуссий. Западное понятие этноса аналогично формальному западному пониманию права. В отличие от него, «правда» исторически существовала в России как форма общинного права. Оно не было установлено сверху, но существовало для регулирования внутриобщинных отношений. Приоритетом в нем было не доказательство вины, а конкретная жизнь общины и ее членов. Официальная юридическая наука пыталась кодифицировать это право, чтобы учесть при составлении законов, но принятые решения здесь нередко шокировали правоведов. Тем не менее, это право существовало и успешно работало в своей сфере.

Современной России необходима правда и живое понимание этноса как созидательного сообщества. Роль понимания значительно возрастает в связи с тем, что авторитет правды и ее отдельных носителей существенно упал, придется опираться на знания, но в живой, активной форме.

П.С. Иванова

* Здесь мы намеренно объединили этнологию и этнографию, чтобы сравнить принципы и подходы. Сам Лев Николаевич подчеркивал отличие этнологии, но это было необходимо только в период становления этнологии как науки.
** Называя гумилевское понимание этноса российским, мы не забываем о представлениях официозных русскоязычных этнологов. Эти представления противоположны гумилевским по сути. Но народ и землю объединяют и защищают по настоящему именно позиции Л.Н. Гумилева.

Иллюстрация Вячеслава Ларионова

Leave a Reply

123