«Казачьи братия» – служилые адыги — кабардинцы «тёмного леса» и степей вокруг Моздока
Метки: виктор викторин, евразийцы, исследования, кабардинцы, казаки, моздокские казаки, мозокская божья матерь, осетия, православные кабардинцы, терские казаки, христианство, экспедиции
субэтнос и диалект – единые, но различия в вере внутри них ещё детальнее (многократное этноконфессиокультурное пограничье Евразии)
ВИКТОРИН Виктор Михайлович – г. Астрахань.
ОБ АВТОРЕ: доцент отделения восточных языков Астраханского государственного университета, кандидат исторических наук Член коллегии Министерства культуры области и Общественной палаты города Астрахани.
Здесь размещён новый вариант прежней статьи с искренним уважением, благодарностью и добрыми пожеланиями проф. Юрию Юрьевичу Клычникову – за приглашение участвовать в новом научном и теоретич. журнале, краеведу и писателю, ранее редактору газеты Курского р-на Василию Григорьевичу Суменко, Моздокскому Дому дружбы, а также пятигорскому тележурналисту Андрею Владимировичу Чистякову – за тонкий репортёрский профессионализм в непростой проблеме и, конечно же, самим носителям данной яркой и необычной традиции :
Викторин В.М. Моздокские и курскúе кабардинцы: специфика этносоциального и конфессионального развития, межэтнических связей и современной субэтнокультурной самоорганизации. К 450-летию региона в составе России – В изд.: Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретич. журнал Ин-та регион. проблем российск. госуд-ти на Сев. Кавказе. № 1. Пятигорск: Изд-во «РИА — КМВ». 2006 – С. 21-27.
Весьма сложные и острые внешнеполитические, локальные межпотестарные, а также особо заметные в истории этнорелигиозные процессы и коллизии имели место в течение 60-80-х гг. XIX в вокруг новой российской крепости Моздок и одноимённого поселения при ней[1].
В этих и соседних местах т.н. «пятигорские черкесы», союзные царю Ивану IY с его женой, кабардинкой Гошаней (Марией) Темрюковной, проживая здесь вплоть до нач. XYII в., оставили ощутимые следы в местной топонимии. Данные реалии отложились в народной памяти, нашли затем проявления и в дипломатической аргументации, актуализировавшись спустя двести лет в изменившейся обстановке.
Моздокский край образовался в сложных условиях политического отступления России после невыгодных Гянджинского мира 1735 г. с Персией и Белградского мира 1739 г. с Турцией, как форпост российского влияния на равнине и в близлежащих предгорьях Кабарды, Осетии, Ингушетии и Чечни.
Это процессы разворачивались при самой активной поддержке императрицы Екатерины II, астраханских губернаторов Н.А. Бекетова и П.Н. Кречетникова, комендантов Кизляра генерал-майоров И.Л. фон Фрауендорфа и Н.А. Потапова, первого коменданта Моздока полковника П.И. Гака, здешнего епископа-викария православной церкви, знатного грузинского просветителя Гаийя (Токаова), предводителя переселившихся сюда горцев, владетеля из Малой Кабарды Кургоко Кончокина (в крещении – Андрея Иванова, кн. Кончокина-Черкасского) с его дружиной, как и мн. др.
Поначалу заселялся сам Моздок – в большей мере, воинскими контингентами, позже купечеством и ремесленниками. А к рубежу XYIII-XIX вв. стали возникать и окрестные селения, хутора и станицы. Сюда перебирались, прежде всего, простолюдины-горцы, а затем крестьяне и казаки из русских и украинских земель, армяне, бежавшие с центральной части западного Прикаспия, далее так же калмыки и ногайцы.
Сюда под российскую власть, для несения службы переходили кабардинцы из Малой Кабарды, осетины-дигорцы и иронцы, отчасти ингуши и чеченцы[2]. И если поначалу преобладала горская аристократия (князья и их уздени), далее всё больше увеличивалось число беглых от владетелей «холопей кабардинских».
Первоначальным условием принятия на новом месте, под защиту земледельческого труда, был (примерно, до Великой Кавказской войны) переход в православие. Представлялась эта и вся здесь миссионерская работа как восстановление древнего (грузинского типа) православия на Северном Кавказе – у осетин и ингушей, адыгов вообще и кабардинцев в частности[3].
Переселенцы — дигорцы (т.н. «ерашти», или «джерашти», по одной из местных рек), разместившиеся западнее Моздока, были поверстаны в 1821-24 гг. генералом А.П. Ермоловым в казачье сословие и вошли в «горскую команду», затем в Горский полк будущего Терского казачьего войска. Обосновавшиеся ранее осетин-дигорцев, на хуторах севернее и северо-восточнее крепости. кабардинцы и иронцы-«цайта» (т.е. «жители у колодца») отказались от постоянной казачьей службы.
И, участвуя в службе с 1813 г., они добились к 1845 г. закрепления за собою любопытного статуса «казачьих братьев», или «казачьей братии», предусматривавшего службу в том же Горском (с 1871 г. – «Горско-Моздокском») полку лишь по мере необходимости, при военной опасности[4]. Что соответствовало положению «иногородних», «приписных» в казачьих войсках – тех, кто служили, не входя в казачье сословие, но примыкали к нему, выступая вместе с казаками в походах и сражениях. Достаточно заметить, что традиционный кабардинский костюм («черкеска») лёг в основу форменной одежды ряда казачьих войск и, в первую очередь, Терского войска (создано было в 1860 г.).
Так сложилась специфическая в адыгской этнической среде группа «моздокских кабардинцев», ныне проживающая в самом г. Моздоке и на хуторах соседнего Курского района Ставропольского края. Её истоки, переселение и нынешнее проживание, этнолингвокультурное и религиозное развитие нашли отражение в научной литературе[5].
Имеются исключительно содержательные публикации прежнего редактора курской районной газеты «Степной маяк», видного краеведа В.Г. Суменко, известного также и в Моздоке (на стр. данной газеты, особенно за 1988-90 гг.). Необходимо назвать ещё и недавний превосходный репортаж корреспондента телепрограммы «Вести» РТР по Сев. Кавказу, зав. корпунктом редакции в г. Пятигорске А.В. Чистякова (телесюжет о с. Серноводском, эфир на центр. ТВ 11 июля 2005 г. в 20.27-20.30)[6].
Сам автор этой статьи впервые внимательно ознакомился с данными вопросами, работая (по заданию Миннаца РФ) в составе миротворческой миссии — Временной администрации по ликвидации последствий конфликта (гг. Владикавказ и Назрань, март-май 1994 г.). Затем была совершена полезная и насыщенная поездка-экспедиция в г. Моздок и Курский район Ставрополья (конец сентября 1995 г., согласно любезному приглашению от Дома дружбы г. Моздока), дружеские контакты поддерживались, местная этнокультурная ситуация сообща изучалась и далее.
Некоторое территориальное разграничение двух ареалов проживания этой группы: моздокского – город и ближние окрестности (Республика Северная Осетия — Алания) и курского – сельского, хуторского (Ставропольский край) связано было с послевоенными видоизменениями внутренних, межрегиональных границ в России. Был принят Указ Президиума ВС РСФСР от 1 марта 1944 г. «О включении города Моздока Ставропольского края (с прилегающими к нему населёнными пунктами) в состав Северо-Осетинской АССР». В результате г. Моздок и его район стали частью Северной Осетии[7]. А Курский район по-прежнему остался в составе Ставрополья. Население обеих местностей, включая кабардинцев, сохраняет между собою семейно-родственные связи. Городская часть кабардинцев-христиан, отличается, как принято считать, состоятельностью, среди них значительна прослойка интеллигенции, многие занимают солидные руководящие посты.
В настоящее время число «моздокских», «моздокско-курских» кабардинцев приблизительно составляет 5 тыс. чел., почти поровну на обеих территориях проживания. Это составляет менее 1% (0,96%) от общей численности кабардинского этноса в России. Но является при том преобладающей частью представителей данной национальности, компактно проживающих в своих субъектах Федерации (из 2,9 тыс. чел. в Северной Осетии-Алании и 6,6 тыс. чел. в Ставропольском крае).
В Курском районе Ставропольского края кабардинцы рассматриваемой группы живут в сёлах Серноводское и Ново-Графское, на хуторах Ага-Батыр, Азаниев (ранее – Ос-Богатырь), Авалов. Бугулов, Давлатов, Кизилов, Медведев, Старо-Хохлачёв, и др. На прежних картах и в документах отмечались ещё хутора Ауштров, Губжоков, Добжуй, Дыдымкин, Соколов, Туков, а также, вместе с осетинами-«цайта», Томазов. До революции они входили административно в станицу Стодеревскую, в 20-х гг. XX в. – к/х «Красный кабардинец», после войны – к/х им. К.Е. Ворошилова, затем – к/х «Великая Дружба». Ныне центр сельской администрации местного самоуправления основных кабардинских поселений – в с. Серноводском.
Согласно общему представлению (в т.ч., и в ряде исследований) о моздокско-курских кабардинцах, на первый план выступает, как общеотличительная черта, традиционное христианство-православие большинства из них (у И.В. Бентковского они – служилые «крещёные моздокские черкесы», иначе «новокрещёные»). Однако, на хут. Авалов, отчасти в с. Серноводское (здесь конфессионально смешанное население) проживают моздокские (курские) кабардинцы-мусульмане (всего, очевидно, до 1,5 тыс. чел.) – использующие тот же диалект и фольклор, ранее так же несшие «приписную» службу в казачестве. Потому неточно было бы считать данное население всего лишь одной специфической, «этноконфессиональной группой» в составе кабардинского этноса.
И если сопоставить «моздокско-курскую» ситуацию с развитием других регионов России, то очевидно, что общие процессы «новокрещенства» в теч. XYIII в. повлекли и сходные результаты[8]. Так, аналогично, вплоть до совпадения в деталях (особый летний жертвенный ритуал жертвы «белого» животного и др.), положение дел у татароязычных казаков-нагайбаков в Челябинской области (экспедиции автора статьи в декабре 1994 г. и июне 1995 г.), в составе которых тоже имеется, возникнув «отпадением» в конце XIX в., совсем небольшая мусульманская подгруппа (примерно 2 тыс. против 7-8 тыс. православных казаков).
Похожая обстановка и у близких к нагайбакам «кряшен» – татар-православных, живущих в самом Татарстане, соседних Средневолжье и Приуралье среди татар-мусульман (20 тыс. чел. по переписи, до 100 тыс. по прогнозам). Среди них есть неверующие люди. А ранее ещё и выделялись т.н. «некрещёные» (тоже с «кряшенским» диалектом, фольклором), по-особому единобожные, но «язычники», поклоненяющиеся «небу и хлебу» (сейчас на границе с Чувашией до 200 чел.)[9].
Потому представляется, что лучше будет принять более нейтральный термин: «субэтносы» или «этнические группы»[10]. А для нагайбаков и моздоко-курских кабардинцев – добавить ещё обозначение как в прошлом «этносоциальных (сословных)» групп, выделявшиеся своим несколько различным, но равным образом служилым положением. Предусмотрев, однако, что в таковых могут иметься свои внутренние, более дробные подразделения по религиозному признаку – подруппы, или «суб-субэтносы».
Возникает, таким образом, необычный феномен «матрёшки» по признаку конфессиональной специфичности: подгруппа кабардинских «казачьих братьев»-мусульман существует в составе нынешних курских кабардинцев. Православное большинство последних, как известно, опять же выделяется тем самым в общем кабардинско-адыгском этносе, где численно преобладают мусульмане (хотя с «подказачьим» статусом не связанные).
Региональное сплачивающее значение в Моздокском крае приобрёл с конца XYIII в. образ Богородицы – Девы Марии (Мариам) и связанный с ним культ. Особо почиталась (христианами всех направлений и мусульманами) чудотворная икона Моздокской (Иверской) Богородицы (осет. «Моездоеджы Маеды Маирамы дзуар»). Икона была привезена сюда осетинами из Куртатинского ущелья, а им она была подарена (по преданию, на рубеже XII-XIII вв., самой знаменитой грузинской царицей Тамарой, дочери царя Давида Строителя). Святыня хранилась в Успенском соборе, специально построенном в Моздоке в 1797 г. Сама чудотворная икона, к несчастью, пропала в предвоенные годы. А каменное здание собора сильно пострадало в войну, хотя простояло до 1958 г.
Этот культ стал ключевым и для моздокско-курских кабардинцев-христиан. Среди справляемых ими православных праздников самым торжественным считалось Успение Пресвятой Богородицы (кабард. «Мерим’уу», от «созревание фруктов»). В экспедиционной поездке автору статьи удалось узнать, что в этот день (28 августа нов. ст.) ежегодно курские кабардинцы-христиане совершают обряд поклонения священному кресту («джор», лит. «жор», слово грузин. происх.) у хутора Азаниев (бывш. Ос-Богатырь станицы Стодеревская). Крест был каменный, ныне деревянный, находится за оградкой, рядом с лечебным сернистым источником. Участники ритуала, собравшись на святилище, трижды обводят вокруг креста против солнца белого жертвенного барашка, затем закалывают (кусочки шерсти заметны под камнями-обломками), трапезу проводят одном из домов хутора.
Очевидно, данный ритуал справлялся первоначально здешними служилыми кабардинцами и осетинами-иронцами сообща (да и сейчас в Азаниеве несколько семей кабардинцев имеют осетинское корни). Поскольку на уцелевших осколках прежнего креста просматривалась надпись кириллицей «Томазов» (название бывшего близлежащего хутора осетин группы «цайта») и остатки цифр «85», т.е., очевидно, 1785 г. – дата основания этого и соседнего хуторов. Крест же (судя термину и внешней форме) мог иметь и грузинскую историко-этническую основу.
Надо отметить, что субэтническая группа моздокско-курских кабардинцев, как и две её конфессиональные подгруппы, сравнительно немногочисленны, но при этом весьма устойчивы, обладают очень высокой адаптирующей способностью, препятствующей их размыванию и сокращению. У кабардинцев-христиан и прежде заключались браки с осетинами, теперь – также с русскими, армянами (чаще из соседнего, тюркоязычного с. Эдиссия Курского же района). У кабардинцев-мусульман – с уроженцами Кабарды («къэбэрдей»), а в последнее время – кабардинских юношей с кумычками из с. Кизляр-Моздокский несколько юго-восточнее самого Моздока. Снохи в кабардинских семьях во всех случаях легко и быстро овладевают местным (особым) диалектом данного языка. Межконфессиональные браки тоже имеют место, но чаще у курских юношей-мусульман с девушками из соседних христианских хуторов.
В этноэтикете кабардинцев Моздокского и Курского районов (и христиан, и мусульман) можно обнаружить достаточно много общего. Снохи и в христианских семьях придерживаются известного обычая «избегания» по отношению к свёкру, не разговаривая, не садясь за один стол с ним – теперь, обычно, кратковременно, до получения из его рук подарка. Мужчины-кабардинцы из христиан покрывают голову в торжественных и ритуальных случаях, снимая головной убор, к примеру, в храме (но обязательно левой рукой). В конфессиолекте православных кабардинцев меньше (нежели у соседей-мусульман, в лит. языке) слов, формул и выражений арабо-исламского происхождения.
При сложном и проблемном положении в центре Северного Кавказа, межэтнических волнений в Моздокском крае не было никогда. Тем более, лояльны, терпимы и дружелюбны взаимоотношения в здешней кабардинской этнической среде. Исключительно характерно выражение нашего собеседника: «В жизни мы не разделяемся по мусульманству и православию – только лишь по особым торжествам у каждого» (Василий Филиппович Тумаров, кабардино-осетинского происхождения – хутор Азаниев, сельск. адм. Серноводское, 30 сентября 1995 г.).
Очень полезен и поучителен репортаж уваж. журналиста Василием Григорьевичем Суменко «Повенчаны общей судьбой — интенациональное братство народов» (№ газ. «Степной маяк» от 24 ноября 1989 г.) – его беседа с кабардинскими старейшинами и ветеранами войны: бывш. зам. председателя хозяйства Борисом Николаевичем Мамуковым, учителем Николаем Константиновичем Дербитовым и агрономом Джебраилом Абдрахмановичем Шереджуковым (все они вернулись с войны с жёнами-русскими, быстро изучившими язык и принятыми в новой среде). Тогда были высказаны важные соображения о дружбе народов, сбережении лучших традиций, воспитании молодёжи.
Телесюжет пятигорского корреспондента А.В. Чистяков из с. Серноводское так и назван: «Одной национальности, но разной веры». Прихожанин вновь построенной в селе мечети Борис Губжоков изложил здесь замечательное бытовое понимание сложного богословского принципа «та’ухид»: «Бог един – к нему одному все обращаются, только молятся ему по-разному». Этногенетическую версию кабардинского христианства выразила зашедшая в строящуюся церковь Луиза Хохтаниева (молитва Богородице здесь читается по-кабардински). Предмет её исторической гордости состоит в том, что предки, по её мнению, сохранили древнее православие, для чего бежали турок в здешние труднодоступные места: «Моздок» — «мэз-док» – по-кабардински означает «глухой лес». «Остальные кабардинцы, – заметила она, – приняли мусульманскую веру».
На рубеже 80-90-х гг. XX в. этнокультурные процессы, тенденции казачьей и связанной с ней самоорганизации, юбилей 230-летия г. Моздока в 1993 г. стимулировали новое сплочение кабардинцев-горожан, прежде всего, их интеллигенции. В сельской местности организационное объединение было сопряжено более с деятельностью религиозных общин. Таким образом, оно носило здесь тоже отчасти субэтнокультурный, но к тому ещё и конфессио-культурный характер.
Верующие курские кабардинцы-христиане десятилетиями ездили в церковь в г. Моздок. А на хуторе Авалов была в нач. 90-х гг. выстроена небольшая мечеть и заложена (к моменту посещения этих краёв автором статьи) более просторная. Обязанности мулл исполняли местные старожилы. В с. Серноводское несколько лет назад открылось строительство одновременно второй мечети, совсем по соседству с ней, своей церкви (с начатым иконостасом, а в будущем и с колокольней). Всё это удачно подмеченные А.В. Чистяковым современные реалии жизни данного села.
Моздокско-курские кабардинцы в целом, не затронутые в своей истории событиями великой Кавказской войны, остались поначалу вне энергичного и радикализировавшегося в 90-х гг. адыгского этнополитического движения (хотя приходилось слышать, что интенции, по линии мусульманских общин, отмечались разные). В итоге эффективное взаимодействие было установлено позже и уже на конструктивных началах.
В 1992-94 гг. в г. Моздоке оформилось национально-культурное общество «Союз моздокских кабардинцев» (пред. – А.Б. Шекимов, зам. пред. – В.А. Дербитов, директор крупного предприятия, тамада Союза – А.Г. Абаев, ветеран труда). Общество сразу же вступило в Координационный центр и Совет обществ национальных культур и общественно-политических формирований при районном Доме дружбы. Союз объединил, в первую очередь, городских кабардинцев-христиан. Но не случайно, согласно своему Уставу и достигнутым договорённостям, он стал представлять интересы и другой, живущей южнее этногруппы – сельских мусульман-кабардинцев, проживающих в Моздокском районе, в сёлах Малгобек и Сухотское (прежний к/х им. Г.М. Димитрова) – в «курпском коридоре», на границе с Кабардино-Балкарией и Ингушетией[11].
Впрочем, регистрация нового объединения в Минюсте РСО вызвала поначалу известные трудности. Параллельно уже происходило создание другого, республиканского Кабардино-балкарского общества (с 1996 г. – под названием «Намыс»). Тем не менее, моздокский «Союз», имевший очевидную специфику и особые задачи, был зарегистрирован (при деятельной поддержке районного руководства) в июне 1995 г.
К концу 90-х гг. общество установило более тесные контакты с Кабардино-Балкарией и существующими в её соседних районах объединениями близкой направленности. Стало использоваться кабардинское название – «Национально-культурное общество Моздокского района «Мэздогу (на лит. яз. – «Мэздэгу») адыгэ хасэ». Ныне его пред. – Н.А. Кунов, опытный организатор и знающий краевед, зав. уч. ч. муз. школы, по своему происх., из исламской подгруппы. Общество-«хасэ» неизменно участвует в торжествах, посвящённых Дню города Моздока, проводит и собственные народные праздники: православный «Хъуромэ» — «Рождество» и общий весенний «Новруз» (в самом Моздоке, Малгобеке и Сухотском)[12].
Помощь в обучении детей и юношества моздокских и курских кабардинцев родному языку оказывается обществом «Адыгэ хасэ» г. Нальчика и из соседнего Урванского района Кабардино-Балкарской Республики. Лучшие творческие коллективы республики посещают места проживания моздокских и курских кабардинцев. По общим программам с Правительством Кабардино-Балкарии, Министерством образования и науки в населённые пункты, где компактно проживают кабардинцы данной группы, направляются специалисты по кабардинскому языку и литературе, ведётся, по целевым наборам, их подготовка из числа выпускников здешних школ.
Таким образом, моздокские и курские кабарлинцы продолжают своё длительное историческое развитие в русле, как минимум, трёх традиций: адыго-кабардинской общеэтнической, региональной, дружественной и лояльной, межэтнической, а также особой собственной – локальной субэтнической, в её двух конфессиональных проявлениях.
И можно обоснованно утверждать, что история и современная жизнь «этнической» в двух вариациях (а в прошлом – и «этносословной») группы моздокско-курских кабардинцев, открытой в своих внутренних и внешних контактах, весьма показательны естественным дружелюбным общением, связями с другими народами-этносами. Как и многими оригинальными чертами, притом создающими возможность широких параллелей и аналогий.
Дальнейшее изучение этой проблематики, силами учёных, деятелей культуры и искусства, прессы и СИМ из различных регионов, окажется, вне всяких сомнений, очень полезно и перспективно.
[1] См. в прежней ст. автора, на подробных документах архива в г. Астрахани: Викторин В.М. Из истории религиозной политики России на Северном Кавказе (60-80-е годы XYIII в.) // Восток (Oriens). Афро — азиатские общ-ва: история и соврем-ть. Журнал РАН. 1998. № 6 – С. 48-52.
[2] Думается, кстати, что этот фактор служит серьёзным аргументом, подтверждающим наличие некоторого (по меньшей мере!) элемента «добровольности» в процессе вхождения этих территорий Северного Кавказа в состав Российского государства.
[3] Память о своих священниках-христианах – «шоген, шэужден» (мозд.-диал. «сеуджен») и монахах – «дрыма» все адыги и среди них кабардинцы сохраняли и при влиянии ислама. См.: Бетрозов Р.Ж. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. Нальчик, 1991 – С. 122; Ляушева С.А. История православия адыгов // Православие в исторических судьбах Юга России (Южно-Росс. обозрение Центра СРИиП ИППК при РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 20). Ростов н/Д, 2004 – С. 124-130.
Православия в мировой кабардинской диаспоре придерживаются крупные бизнесмены и спонсоры, братья Джанмырза в Австралии. Вступая в кубанское казачество, о крещении заявляют многие адыгейцы.
[4] См.: Калоев Б.А. Моздокские осетины (историко-этнографическое исследование). М., 1995 – С. 38, 43-50, 110; Город Моздок. Исторический очерк. Владикавказ. 1995 – С. 70.
[5] Об этих моздокско-курских кабардинцах см.: Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа, составленная по преданиям кабардинцев. Нальчик, 1959 – С. 142-146, 177; Бентковский И.В. Историко-статистические сведения о городе Моздоке. На 100-летний, в 1870 г., юбилей города // Сборник статистических сведений о Ставропольской губернии. Вып. 4. Отд. I – Сведения историко-статистические, этнографические, с/х и др. Ставрополь, 1871 – С. 5-39 (и его краевед. статьи в «Ставропольских губерн. ведомостях» за 1878-80 гг.); Турчанинов Г.Ф. Материалы по языку и диалекту моздокских кабардинцев // Уч. зап. Кабардино-Балкарского НИИ при Сов. Мин. КБАССР. Т. I. Нальчик, 1946 – С. 203-231; Лавров Л.И. Доисламские верования адыгов и кабардинцев // Исследования и материалы по вопросам первобытной веры (Тр. Ин-та этн., нов. серия. Т. 51). М., 1959 – С. 193-236; Аутаева С.Ш. Фольклорная экспедиция в район Моздока и Малой Кабарды // Вестн. Кабардино-Балкарского НИИ. Вып. 3. Нальчик, 1970 – С. 148-152; Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Народы Кавказа. Вып. I – Этническая история Северного Кавказа XYI — XIX вв. (Мат. к серии «Народы и культуры». Вып. XXYII). М., 1993 – С. 29-31, 55-56, 61-63, 85-86, 133-134; Калоев Б.А. Моздокские осетины (историко-этнографическое исследование) – 245 с.; Кунов Н.А. Моздокские кабардинцы. Цикл ст. к 230-летию Моздока // Моздокский вестник (Моездоеггаг фидицоег). Район. газета. №№ 113-153. 1993, 15 июля-23 сентября; Болова И.М. Моздокские кабардинцы (историко-этнографическое исследование). Дисс. … канд. историч. наук. Нальчик-Махачкала, 1995 – 184 с., а также две книги Емельяновой Н.М.по исламу в Кабарде и Осетии, вышедшие в 1999 и 2003 гг., и др. публикации.
[6] См. также: Чистяков А. (В). Одной национальности, но разной веры – http://
[7] См.: Город Моздок. Исторический очерк – С. 163-164.
[8] «Новокрещенными» себя нередко называют именно моздокские кабардинцы и осетины. Хотя на деле этот был процесс протекал в более широком в историко-ареальном контексте. Под «новокреществом» XYIII в. следует понимать коллективный или одновременный, добровольный или с элементами принуждения, переход в православное христианство из мусульманства или же из предшествовавшего мировым религиям т.н. «язычества». Даже организационно, через Контору (Комиссию) новокрещенских дел (с 1731 г. в Средневолжье, г. Свияжске), эта работа была перенесена затем на Северный Кавказ (в Кизляр и Моздок).
[9] Автор статьи уже обращал ранее внимание на это сходство этнорелигиоведческих реалий в разных местностях России: Викторин В.М. Проявления конфессионального субстрата в структуре этносов Поволжья, Приуралья и Предкавказья (по полевым экспедиционным материалам 90-х гг.) // III-ий Конгресс этнографов и антропологов России (г. Москва, 8-11 июня 1999 г.). Тезисы докладов. М., 1999 – С. 201.
[10] Так, кстати, предлагал покойный ныне историк-журналист, выходец из татар-кряшен и исследователь прошлого нагайбаков и ногайцев М.С. Глухов в кн.: Tatarica — Энциклопедия. Опыт этно-конфессионального и краеведческого словаря. Казань, 1997 – С. 327-330.
[11] Данные директора Моздокского Дома дружбы, уваж. Веры Петровны Орловой – ранее секретаря райкома партии данного района. Её любезное личное письмо автору статьи от 9 августа 1994 г. (дата почты).
[12] См. об этом: Дзадзиев П.М. Моздокский Дом дружбы // В сб.: В Осетии – семьёй единой. Владикавказ, 2001 – С. 117-118.
Релевантно:
«В настоящее время число «моздокских», «моздокско-курских» кабардинцев приблизительно составляет 5 тыс. чел., почти поровну на обеих территориях проживания. Это составляет менее 1% (0,96%) от общей численности кабардинского этноса в России. Но является при том преобладающей частью представителей данной национальности, компактно проживающих в своих субъектах Федерации (из 2,9 тыс. чел. в Северной Осетии-Алании и 6,6 тыс. чел. в Ставропольском крае).»
2,9 + 6,6 = 9,5
9,5 это всех адыгов — из них 5 000 курско-моздокские кабардинцы.
Хор.статья.
Но я хочу обратить внимание на след.примечательный факт. Адыго-черкесская группа народов численностью <1 млн при всём своём многообразии имеет в России 3 республики (Адыгея, КЧР и КБР). Но активистам Адыгэ Хасэ, "великой Черкессии" и др.черкесских мифологем того мало — требуют возродить так называемый Шапсугский нац.район — конструкцию времен красной коренизации 30-ых годов ХХ века. Забавно, что судьба де обездоленных шапсугов (живущих в прибыльном Краснодарском крае в отличие от дотационных вышеуказанных республик) адыго-черкесских активистов беспокоит. Хотя шапсугов всего 3000. А вот 5000 православных кабардинцев им не интересны. Это симптоматично.
Очевидно, что будь они мусульманами, то вся черкесская (и либеральная) общественность за них бы ратовала. А так…
А вот нам бы патриотам России — ради ист.справедливости стоило бы. Пусть не в виде района — пусть нац.сельсоветом, но объединяющем всех (из РСОА и Ставрополья) православных кабардинцев стоило бы озаботиться. Хотя бы для создания противовеса черкесскому исламизму.
Может даже начав с того и создание в Ставропольском крае Моздокского нац.района терского казачества, включив в него и нац.сельсовет православных кабардинцев, и осетин-казаков.
1. Внимательно читайте статью — 5 000 курско-моздокских кабардинцев — часть православные, а часть мусульмане. Не путайте. Православных не больше 3 000 человек
2. Шапсугов не 3 000, а более 10 000 человек — просто остальные 7 000 шапсугов записаны адыгейцами и черкесами, но от этого они шапсугами быть не перестают.