Личность в проекции ландшафта
Метки: ландшафт, личность, месторазвитие, союз леса и степи, этнопсихология, этноэкология
«На дне созвучий прячется нечто большее смысла».
Подлинный смысл слов часто прячется. Иногда даже мигрирует.
Иногда кажется, произнесение слов нужно словам, а не тем, кто их произносит. Все речи, произносимые одновременно на планете, на девяносто процентов имеют смысловую ценность немногим выше междометий. Однако они поддерживают сложную математическую программу регенерации реальности.
Может, замолчи они все и Земля улетит в сторону, как отвязная и дерзновенная Вартаборка.
Часто люди сами не понимают, что говорят. Вот радикальные последователи Ранвы даже утверждают, что люди элементарно нужны словам и придуманы ими для того, чтобы кто-то эти слова произносил.
Применим эту схему для понимания ландшафтных типов личности, идеи, согласно которой есть люди гор, люди степи, люди моря и люди леса.
О чем она нам скажет сразу же?
Люди гор мотивированы гордостью. Пусть та даже бросает на камни, но идеал собственного Слова, справедливости и извечно навечно заданных правил игры превосходит здравомыслие, даже когда оно взывает к самосохранению. Для людей гор эстетический идеал – безрассудство во имя собственной высоты, особенно если оно гибельно. Тогда о нем следует слагать песни.
Люди степи — степенны. Они по своему всадники времени, вернее будет сказать, всадники, под седлом которых – время. По сути только время и бесконечность становятся их подлинными спутниками и собеседниками, в то время как все прочее – только мгла и проблески в ней. Человек степи медлит, даже укрываясь от смерча. Скорость оскорбительна для него, а спешка недостойна. Только человек степи может бросить все и смотреть на бесконечное небо. Звезды этого неба ближе людям степи всех прочих людей.
Люди моря… Наверное, их стихия – эмоция, раз человеку моря так свойственна умора. Умора, она же юмор. Уморительны персонажи их сказок, здесь чаще прочих мест звучит смех и безмятежные песни, здесь водят хороводы и карнавалы, по ходу вспоминая (или выдумывая), в честь чего это делается сегодня. Одновременно с юмором их тайное слово – amor, любовная игра, легкая как брызги и увлекающая как все то же море. Море располагает человека быть необузданным и большим. Оно также зовет странствовать (морские народы здесь дают недостижимый пример всем прочим). Из моря выходит Афродита, в море спускается Дионис. Море это начало и конец.
С моря и смерть. Она, mort, так же в ряду с уморой и amorom. «Мор» созвучен и смеху и плачу, все это разные вибрации сказочного воздуха, а человек — лишь инструмент, на котором тот играет. Волынка. Горы мечтают о подвиге, степь о мудрости – а людям моря нужны эмоции.
Вверх по реке, если молчишь, можно выйти к четвертому, еще более склонному к тайнам, но при том чрезвычайно закрытому и молчащему про все племени. Люди леса выше ценят прелесть. Они с легкостью самоубийцы отдаются дивности и красоте, из лесова выходят колдуны и волшебники, там варят снадобья и прыгают через огонь. Магия – единственное ремесло человека леса и на все смотрит он сквозь волшебное стекло волшебства.
Лес – как лаз, он все время куда-то ведет. Дороги тайн, шепот заклинаний, запах чудотворных трав. Человек леса знает больше прочих, иногда настолько больше, что остальной мир за лесом ему несущественен. Да, в нем нет грации гор, широты степи и глубины моря. Народы леса обычно никуда не путешествуют и никого не завоевывают. Они единственные, кому действие вообще не кажется чем-то, достойным хотя бы малого интереса.
Дмитрий Лабрадоров, из