Наконец-то на Маньпупунере!

Маньпупунер (Маньпупунёр, Мань-пупы-ньер) – уникальное чудо природы, гигантские каменные истуканы, находящиеся в труднодоступном районе Северного Урала на территории Республики Коми. Сформировались при избирательном выветривании горных пород. Плато Маньпупунер является популярным объектом спортивного туризма. В 2008 году столбы выветривания на плато Маньпупунер заняли 5-е место в конкурсе “7 чудес России” и 1-е место среди чудес Северо-Западного Федерального округа.

Наконец наступила пора последнего, решительного броска наверх. Надо было пройти всего лишь 18 км – что меньше, чем 20 в первый день – и мы у цели. Разглядев известное только проводнику и гиду начало тропы прямо за соседней березой от моей палатки, мы продолжили движение строго на юг, прерванное рекой. Пройдя 10 км, остановились пообедать неподалеку от ручья, по которому предстояло подняться наверх. Дальше тропа уже извивалась вдоль ручья, огибала буреломы и болотца, ну и ко всему прочему – шла в гору. Через какое-то время по бокам поднялись склоны распадка, и стало ясно – пора подниматься наверх.

Впервые мы бросили проложенную дорогу и полезли вверх по довольно крутому склону, прыгая по камням курумников и огибая поваленные деревья. Лес стал редеть, стала проглядывать другая сторона распадка, глаз ухватывал все большие и большие пространства тайги – отдельные деревья, мимо которых мы все время шли, вдруг слились в огромное необозримое море. Я лез в гору и смотрел вперед, периодически останавливаясь отдышаться. Но впереди маячил только склон, постепенно превращающийся в открытое плоскогорье, поросшее ягелем. Уже даже самые мелкие, скрюченные горными метелями деревья, остались позади. И тут кто-то мне крикнул: “Посмотри налево!” Я повернул голову и остолбенел: из-за края горки выглядывали верхушки огромных, почти черных потрескавшихся столбов неправильной формы, словно шляпки каких-то исполинских грибов! До них было еще далеко, около километра, но масштаб их уже потрясал. С каждым шагом они виднелись все лучше, и вот показались все целиком, выстроившись грандиозной шеренгой, как на параде, удивленно взирая на крошечных путников, приближающихся к их подножию…

Я забыл об усталости, крутом подъеме, тяжелом рюкзаке за спиной и стертых ногах. Руки сами потянулись к кобуре фотоаппарата, я спешил отщелкать их на разном расстоянии, словно эти пугливые “модели” могли вдруг испугаться и убежать. Не верилось, что вот, спустя два года мечтаний и предположений они теперь совсем рядом, и вот-вот их можно будет коснуться рукой!

Забравшись на самый верх и протиснувшись в зазор между двумя самыми массивными столбами, мы бросили рюкзаки на продуваемые всем ветрам площадке и принялись бродить по хрустящему ягелю в поисках удачных фотокадров. Ноги мои были уже стерты мокрыми ботинками, а потому в экскурсиях на другие края плато я участия не принимал, бродил только вокруг главных семи столбов. Но и здесь был огромный простор для фотосъемки.

Про ветер, кстати, я упомянул не случайно. Моя палатка, легкомысленно закрепленная одними колышками, собралась в далекий полет, направляясь куда-то в Свердловскую область, но была вовремя остановлена участниками похода. Только увесистые булыжники килограммов по 10 на каждый угол придали ей некоторую устойчивость. Скорость ветра была не меньше 20 м/с, но только на вершине – спустившись метров на 100-200, оказывался уже в тишине и покое.

На уральские горы спустился вечер. Утомленные долгим путем, мы уселись на теплых камнях, как на сиденьях огромного амфитеатра, и принялись смотреть на запад, где медленно садилось солнце. Свет, падая под острым углом к горизонту, отрисовал бесчисленные елки в парме, курумник на соседних горах и крохотный, почти дотаявший снежник напротив. Сколько хватало глаз, на 360 градусов были только тайга, тайга, тайга, горы и небо. И никаких признаков человека – ни жилья, ни дорог, ни проводов ЛЭП, ни следов вырубок. Даже ни одного самолета в небе, только одиноко светилась белым пятнышком Венера. А под ногами, на плато – ни консервной банки или даже бумажки. Было полное ощущение, что вся планета вокруг – дикий мир, и ты – первый человек, ступивший на ее землю.

Любуясь красотами болванов, мы вдруг услышали у себя за спиной робкий голос “А вы можете меня здесь сфотографировать?”. Удивлению не было преград: рядом стояла юная девушка, а из снаряжения у нее была только маленькая цифровая камера. “Ты… как сюда попала??? – Пришла пешком. – Откуда? – Со стороны перевала Дятлова, через Ивдель и Вижай. – И сколько же ты шла? – Шесть дней. – А где твоя группа? – Я пришла одна.” Тут у меня и у остальных участников похода челюсть просто упала ниже подошвы ботинок. Мы ползли сюда два дня по тропе и умаялись, а она шла в одиночку, причем более сложным маршрутом, который никто не расчищал, без гида, проводника и GPS. Я много прочел отчетов на тему подходов из Свердловской области и понимал, что это – маршрут для опытных туристов, которым привычны многодневные походы по ненаселенной местности с тяжелыми рюкзаками. Мне и в голову не могло прийти, что такой маршрут можно осилить в одиночку, и тем более – девушке.

Оказалось, зовут ее Даша и она из Питера. Узнав, что с нами проводник из заповедника, она очень испугалась грозных кар и штрафа с его стороны – никакого пропуска у Даши, конечно, не было. Но, будучи поражен ее смелости, Саша даже не стал записывать ее в журнал нарушителей, а наоборот, принялся рассказывать тонкости дальнейшего пути (Маньпупунер был только началом ее маршрута, она собиралась еще идти на Торре-Порре-Из, а возвращаться к цивилизации только через полмесяца).

Солнце спряталось где-то в Европе, а мы вернулись к палаткам и решили отметить “взятие” болванов. Но разжечь костер было нереально: не было под болванами ни дров, ни воды, а вдобавок свистели сильнейшие порывы теплого ветра.

Пришлось выкручиваться. Саша сходил за водой к роднику на склоне, мы все забрались в одну из палаток и умудрились еще туда же поставить завалявшуюся у меня в рюкзаке газовую горелку с каном. Нарушив все правила пожарной и горной безопасности, мы вскипятили чай и мигом его выпили, добавляя вкуснейший бальзам “Сила жизни” и жуя бутерброды с колбасой.

Сон на вершине был недолог: уже в 2.30 зазвенел мой телефон, ставший будильником. На повестке дня была встреча рассвета. Описав за несколько часов огромный круг, солнце медленно появлялось из другой части света – Азии. Краски восхода были еще нежнее закатных, камни болванов ожили и приобрели рельеф, словно обработанные искусным ювелиром. Ветра уже почти не было, но вершину окутал ночной холод. Самые зябкие вытащили из палатки спальники и спасались в них. Полюбовавшись вид на восток, мы попробовали бороться с чарами Морфея, но силы были неравны.

Второй подъем состоялся спустя три часа. Ни о каком завтраке речи не шло – его устроили только через шесть километров, где квартальная просека встречалась с ручьем и была довольно комфортная площадка. На этот раз никто никуда не торопился: завтракали медленно, не спеша, дремали под соснами, сушили обувь… Впереди оставалось всего тридцать километров обратного пути, а позади были еще очень свежие воспоминания об успешно достигнутой цели.