О чём нам рассказали колесницы Саймалы-Таша?

Изучение истории первобытного общества имеет свои особенности. Если последующие эпохи человеческой истории оставили нам многочисленные и разнообразные письменные источники (рукописи, надписи и т. п.), то первобытнообщинный строй по существу не знал письменности, которая оформилась уже гораздо позже.

Основные сведения о первобытном обществе дают нам две исторические дисциплины: археология и этнография. Археология изучает вещественные памятники, добываемые в результате раскопок; сюда относятся различные орудия труда, оружие и утварь, остатки жилищ, произведения искусства и предметы культа.

Другая наука – этнография изучает культуру и быт племен и народов.

Археологические памятники характеризуют не только материальную культуру, но и – правда, в меньшей степени – идеологию прошлого. Так вот такими памятниками являются также петроглифы, наскальные рисунки и др. По ним мы узнаем отчасти и об образе жизни, который вели первобытные люди на данной территории. Обычно такие петроглифы встречаются редко и поодиночке, поэтому особенно интересным в этом смысле является Саймалы-Таш в Кыргызстане. Во всем мире пока, пожалуй, не известно больше таких комплексов петроглифов с подобным скоплением изображений повозок и колесниц.

Ухтасар в Армении (Караханян Г. О., Сафян П. Г. Наскальные изображения Сюника. Ереван, 1970.), Богуслен в Швеции (Althin C.-A. Studien zu den bronzezeitlichen Felszeichnungen von Skдne, bd. 1 – 2. Lund, 1945.), Валь Камоника в Италии (Anati E. La civilization du val Camonica. Paris, 1960.) уступают Саймалы-Ташу по количеству названных рисунков. (По следам памятников истории и культуры Киргизстана. Под ред. д. и. н., профессора В. М. Массона и д. и. н. В. М. Плоских, Ф., «Илим», 1982, с. 19.)

Известно, что «культуры колесных повозок» эпохи бронзы связаны с древним ареалом индоевропейских племен. Считается, что Средняя Азия была ареалом расселения древних саков (ариев и туров) по всему миру.

На Саймалы-Таше в настоящее время зафиксировано более 50 изображений упряжек, которые с разной степенью уверенности можно считать повозками и колесницами. На самом деле изображений там гораздо больше, но их не взяли в расчет только потому, что там изображены сцены пахоты, а это мешало «имперской» точке зрения, что здесь испокон проживали кочевники. Вот что писали об этом авторы уже упоминавшейся книги «По следам памятников истории и культуры Киргизстана»: «По поводу некоторых из них [наскальных изображений] высказывалось мнение, что здесь изображена культовая пахота, поэтому на рисунках приводятся только изображения, которые несомненно можно считать повозками и колесницами, а не плужными упряжками…» (По следам памятников истории и культуры Киргизстана. Под ред. д. и. н., профессора В. М. Массона и д. и. н. В. М. Плоских, Ф., «Илим», 1982, с. 19.) Т. е., попросту говоря, ученые просто игнорировали такие факты, где изображались оседлые земледельцы, чтобы не портить общую картину кочевнического прошлого, созданного воображением их имперских идеологов.

В представленных изображениях преобладают двухколесные повозки. Четырехколесных всего 4. Среди двухколесных повозок выделяется более 20, имеющих классическую древнюю У-образную форму дышла, развилка которого одновременно служит рамой-основанием. (Littauer M. A., Crouwell I. H. Chariots with y-poles in the Ancient Near East. Archдologischer, Anzeiger, 1977, h. 1, p. 1-8.) На некоторых изображениях прослеживается не менее известная по другим пунктам круглая, полукруглая и квадратная платформа. (Кожин П. М. Гобийская квадрига. СА, 1968, №3, сс. 35 — 42; Окладников А. П. Олень — золотые рога, с. 208; Мандельштам А. М. Наскальные изображения «Текке-Таш» в Каратегине. Изв. АН Тадж. ССР, обществ. науки, 1961, вып. 1.; Новгородова Э. Дорогой древних колесниц. «Вокруг света», 1971, №3, с. 49.)

Современная археология располагает рядом предполагаемых фактов, на которые можно было бы опереться при определении нижней и верхней дат изображений повозок и колесниц из Саймалы-Таша. Одним из таких фактов до сих пор являлись результаты исследований Г.Чайлда о происхождении колесного транспорта, его так называемая моноцентрическая концепция, суть которой в том, что древнейшая телега на сплошных колесах была изобретена в Шумере урукского времени (IV-III тыс. до н. э.)

Другим установленным фактом считалось то, что сплошное колесо в общем древнее колеса со спицами. Эволюция колеса в общих чертах считалась известной: от сплошного диска малого диаметра (спил или обрубок толстого бревна с отверствием в центре) к двух- или трехчастному диску, а затем — к спицам.

Однако оба эти факта в одинаковой мере обладают такими же существенными недостатками.

Первый недостаток заключается в том, что моноцентрическая концепция Чайлда опиралась на такие факты, как пути проникновения колесного транспорта в южнорусские степи. Эти факты, казалось бы, подтверждались находками на Кавказе и в памятниках ямной и последующих культур. В Средней Азии до сих пор были практически неизвестны вещественные остатки древнейших повозок и колесниц, хотя для середины III — начала II тыс. до н. э. характерны «многочисленные модели повозок. Судя по находкам, это были повозки двух типов — тяжелые четырехколесные и легкие даухколесные, вроде колесницы или среднеазиатской арбы» (Массон В.М. Расцвет и упадок культуры земледельцев юго-запада. Средняя Азия в эпоху камня и бронзы. М.-Л., 1966, с. 164.). Но теперь, когда выяснилось, что «общие соображения о II–I тыс. как наиболее вероятной дате изображений упряжек Саймалы-Таша были высказаны А.Н.Бернштамом на основании сходства рисунков «битреугольного» стиля с изображениями на расписной керамике типа Сузы I (Сузы А по современной кодификации). Позднее В.М.Массон отметил, что поскольку комплекс Сузы А относится к середине IV тыс. до н. э., дата саймалы-ташских рисунков аналогичного типа должна быть отодвинута в древность». (По следам памятников истории и культуры Киргизстана. Под ред. д. и. н., профессора В.М.Массона и д.и.н. В.М.Плоских, Ф., «Илим», 1982, сс. 22-23.)

Следовательно, все эти данные позволяют с большей степенью уверенности отнести изображение повозок первого типа Саймалы-Таша к более ранней эпохе, чем II тыс. до н. э. А отсюда делаем вывод, что еще ранее, чем шумерские телеги на сплошных колесах, такие же колесницы уже существовали в Средней Азии. В крайнем случае, они появились у нас одновременно с шумерскими. Не могли же, в конце концов, древние шумеры прилететь на самолете в Кыргызстан, нарисовать повозки и колесницы на скалах Саймалы-Таша и снова улететь к себе на родину…

Итак, наскальные рисунки Саймалы-Таша доказывают три неоспоримых факта:

1. Моноцентрическая концепция Чайлда по сути своей ошибочна: в Средней Азии уже в IV-III тыс. до н. э. существовали и повозки, и колесницы, и плужные упряжки;

2. Древнейшая телега на сплошных колесах была изобретена не в Шумере урукского времени (IV-III тыс. до н. э.) или, по крайней мере, не только в Шумере;

3. В Средней Азии, в том числе в Кыргызстане, где и находится Саймалы-Таш, с древнейших времен люди занимались земледелием, и на наскальных рисунках как раз изображена культовая пахота, доказывающая оседлый образ жизни местных жителей. Иначе, там были бы изображены не плужные упряжки, а сплошные сцены охоты или кочевий.

До сих пор трудно было установить это все по двум простым причинам:

Во-первых, имперской по натуре европоцентристской исторической науке не было дела до реальной исторической истины. А может, даже наоборот, задача ее состояла именно в том, чтобы изобразить остальные народы отсталыми и потому считать их историю второстепенной.

Во-вторых, эта же самая европоцентристская историческая наука, исходя из своей имперской сущности, пользовалась теорией избранности некоторых народов, т.е. считала, что отдельные регионы испокон только заимствовали чужие достижения.

Но Средняя Азия испокон являлась одним из очагов цивилизации и, в свою очередь, не раз распространяла свои достижения по всему миру. Так что наши предки никогда не заимствовали изобретение колеса у чужих народов, а может быть, даже сами распространили колесо и вместе с ним колесницы по всей земле.

Теперь об эволюции колес. Как мы уже говорили, считается, что сплошное колесо древнее колеса со спицами. Т. е. сначала люди пользовались лишь спилом или обрубком толстого бревна с отверствием в центре, и только затем перешли к двух- или трехчастному диску, а еще позже — к спицам.

На рисунках Саймалы-Таша достаточно четко прослеживаются различия в форме колеса. Встречаются сплошные колеса малого диаметра без спиц. Их большинство. В двух случаях можно отметить колеса в виде двусоставных дисков (9, 4; 10, 10), а на десяти из представленных рисунков изображены колесницы с колесами большего диаметра, содержащими от 4 до 8 спиц (9, 2, 5, 6, 11; 10, 7, 8, 11 – 14).

По стилистическим особенностям изображения упряжных животных можно подразделить на три основных типа:

1. С прямоугольными туловищами (8, 10, 12 – 13; 9, 1, 7, 13; 10, 2);

2. С «битреугольными» туловищами, т. е. как бы составленными из двух треугольников, соединенных друг с другом вершинами (8, 9; 9, 7, 8, 10, 13, 14; 10, 1 – 6);

3. С удлиненными туловищами (8, 4, 11; 9, 4, 9, 11; 10, 7, 11, 12).

Остальные изображения упряжных животных содержат черты всех трех типов и занимают промежуточное положение между ними. В одном случае (10, 14) наблюдается стиль изображения лошадей, очень близкий к сакскому. (По следам памятников истории и культуры Киргизстана. Под ред. д. и. н., профессора В. М. Массона и д. и. н. В. М. Плоских, Ф., «Илим», 1982, с. 20.)

Очень примечательно последнее замечание из этой книги. Находки на пазырыкских курганах и многочисленные наблюдения показывают, что дисковые колеса и колеса со спицами долго сосуществуют, но генетически первые несомненно старше. В том же смысле генетически более ранней является бычья упряжка в отличие от конной, появившейся примерно на тысячу лет позднее, что, тем не менее, не дает оснований считать любую бычью упряжку старше любой конной упряжки. (Кузьмина Е. Е. Колесный транспорт и проблема этнической и социальной истории древнего населения южнорусских степей. ВДИ, 1974, №4, с. 73.)

Следовательно, «стиль изображения лошадей, очень близкий к сакскому» означает, что саки в Кыргызстан не являлись откуда-нибудь, и к тому же именно они первыми приручили лошадей.

До сих пор ученые не могли определенно сказать, кто такие саки и кто такие арии. Это один и тот же народ или же они разные? И кто из них приручил лошадей? Наскальные рисунки Саймалы-Таша доказывают, что это был один и тот же народ и поэтому нельзя их рассматривать по отдельности. Да и в «Авесте» рассказывается о том, как герой-родоначальник Трайтаон разделил мир между своими сыновьями: Туром (прародителем туранцев), Сайримой (прародителем сарматов) и Арией (прародителем ариев). Поэтому нельзя рассматривать так, будто «арии первыми в Старом Свете стали пасти огромные табуны коней, позднее они научились запрягать лошадей в повозки и первыми в мире выработали приемы их тренировки». (Кузьмина Е.Е. В стране Кавата и Афрасиаба, М., «Наука», 1977, с. 10.) Арии — они и были одним из ответвлений саков, и разделение на туров (или туранцев), сарматов и ариев, возможно, произошло позднее.

Если сакский след прослеживается в Кыргызстане уже в IV-III тыс. до н.э., то значит, вовсе и не было никакого переселения из южнорусских степей в Казахстан и на север Средней Азии. Просто саки с древнейших времен обитали здесь, «научились изготовлять сплав меди и олова, при этом получив бронзу, из которой отливали весьма совершенные украшения, орудия труда и оружие: кинжалы, топоры, копья, дротики, стрелы. Увеличилось поголовье скота. Были выведены новые породы лошадей. Огромных тяжеловозов более двухметрового роста запрягали в громоздкие телеги, а легких тонконогих лошадей — в колесницы». (Кузьмина Е.Е. В стране Кавата и Афрасиаба, М., «Наука», 1977, с. 11.) Вот откуда, наверное, появились араванские красавцы-кони, которых и прозвали «кок кулуками» (небесными скакунами)! Но о саках и небесных скакунах мы поговорим позже, а пока вернемся к нашей теме.

Таким образом, при всей неопределенности хронологических определений и этнокультурной интерпретации рассмотренных рисунков, представляется вполне очевидной возможность добавить к выделенным Е.Е.Кузьминой четырем зонам древнейшего распространения колесного транспорта еще одну – Среднюю Азию, включая Тянь-Шань и Памиро-Алай. (Кузьмина Е.Е. Колесный транспорт и проблема этнической и социальной истории древнего населения южнорусских степей. ВДИ, 1974, №4, с. 73.) И не надо обязательно искать влияния каких-нибудь индоиранских или дальневосточных культур на среднеазиатскую. Скорее, надо искать обратное: влияние среднеазиатской культуры на индоиранскую через саков-ариев и на дальневосточную через саков-туров, так как именно таким образом расширялись владения сакской цивилизации.

Вот к каким выводам приходишь после внимательного и вдумчивого рассмотрения наскальных рисунков Саймалы-Таша. Разумеется, в данном случае колесные повозки интересны не только сами по себе, сколько как концентрированный показатель уровня развития производства и прежде всего плужного земледелия и металлургии.

(по материалам книги Института истории Академии наук Кыргызской ССР «По следам памятников истории и культуры Киргизстана». Под ред. д.и.н., профессора В.М.Массона и д.и.н. В.М.Плоских, «Илим», Ф., 1982.)

Турусбек Мадылбай