|

Почему ведущий аналитик Движения “Наши” стал евразийцем-правозащитником?

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (No Ratings Yet)
Загрузка...
Интервью с Координатором Движения по защите прав народов, экспертом Евразийского Клуба, ведущим аналитиком Движения «Наши» Виталием Трофимовым-Трофимовым

— Виталий, в медийной среде вы знакомы российскому народу как автор проекта geopolitics.ru, альтернативного проекту А. Дугина, а также как создатель экспертной сети по теории суверенной демократии в рамках движения НАШИ. Чем же вас заинтересовали права народов?

— Прежде всего, наверное, говорить об альтернативах было бы неправильно. Геополитика как наука, а уж тем более как практика, Александру никогда не принадлежала, поэтому и «альтернативить» у него нечего. У нас просто разные подходы: у него этот подход уходит в консерватизм, у меня в «реалполитик». Ценности это его трудов не умаляет, но и актуальными, достаточными, необходимыми тоже не делает.
А права народов – это та геополитика, которая «сейчас». Это технологическая геополитика, геополитика практического решения. Не постмодерна, не Генона. Это геополитика народа-субъекта, региона и реального времени. К середине века в мире будет 300 государств. Надо думать как в них экспортировать развитие (а у нас огромный имперский опыт в этом), выявить их побудительные мотивы, дремлющие силы, а не навязывать консерватизм. Самую антиинновационную идеологию, кстати.

— И как отнеслись к этому в движении НАШИ?

— Честно говоря, друзья не понимают, почему я взялся за тему прав народов. Они задаются вопросом: «Почему Трофимов-Трофимов стал правозащитником?». Хотя те, кто смотрит дальше, видит, что эта тема – на острие наших национальных интересов. Даже в фокусе манифеста Движения. Антифашизм – это только реакция на фашизм, а решение проблемы прав народов – его профилактика.

— Каким вы видите перспективы современного евразийства?

— На мой взгляд, евразийству необходимо вернуться к началам, к тому, чему нас учат отцы-основатели. Новой региональной политике. Трехвековая история государств-наций подходит к концу отчасти из-за глобализационных процессов, отчасти из-за голосов, раздающихся в этнических и региональных элитах. Этот процесс уже происходит в Европе. Необходимо его правильно понять, осмыслить, освоить и перенести на российскую почву, в Среднюю Азию, на Кавказ. Если сторонники евразийства правильно расшифруют региональные геокультурные коды, найдут в них сбои, научат регионы правильно осознавать себя, других, свой порядок, это будет высшая реализация идей интегрированной Евразии.
Тут конечно можно спорить, не соглашаться, возражать, но мне так кажется. Регионализм и, где это особенно важно, этнорегионализм – основная цель и проблемное поле дальнейшей эволюции евразийской теории.

— А современная государственная национальная и региональная политика России этим идеям отвечают?

— Скорее все-таки нет. Несмотря на растущие проблемы Миннац упразднен, функции его переданы министерству культуры, частично Минрегионразвития, которое занимается, как мне тут сказал один знакомый из общественной палаты, только «трубами и колодцами». Есть там один департамент, который отвечает за реализацию государственной национальной политики, они один раз даже собрали все региональные структуры, занимающиеся национальным вопросом. Их в стране 54. За столько-то лет один раз! Уже давно пора постоянные «пленарки» проводить, Ассамблее народов России поднять статус до Общественной палаты, комиссии давно пора сформировать по всем вопросам нацполитики.
В вопросах региональной политике дела обстоят лучше, но тоже не идеально. В основном делят полномочия между регионами и федеральным центром. О культурных региональных кодах там и не слышали никогда.

— И на что же, по-вашему, народ имеет право? Какие права народов вы считаете неотъемлемыми?

— Это хороший вопрос. В отличие от прав человека и гражданских прав тема прав народов – до сих пор непаханое поле. Поэтому тут может быть какой-то личный взгляд или подход. Это в основном по причине господствующей в мире либеральной парадигме, которая такую категорию как «народ» не понимает вообще. Более того, для нас, россиян, «этнос» – это общность людей с определенной культурой, идентичностью и политической и общественной организацией, а для американцев «этнос» – это как звери в зоопарке – группа людей, похожих по цвету кожи, волос и кости в носу. Все остальное они называют «nation». Тоже самое и с народом. Для них это лишь совокупность «human» без какой-либо подразумевающейся нами синергии этих «хуманов».
Так вот с моей точки зрения народ имеет право на сохранение своей идентичности, уважение своей истории, неприкосновенность захоронений (чего нет, кстати, ни в одной редакции прав человека), национально-культурную автономию, самоопределение. Есть другие сложные темы, требующие подробного рассмотрения. Например, имеет ли народ право на ирреденту в той или иной форме, если он компактно проживает по обе стороны границы? С этим надо разбираться.
Кстати, симптоматично, что либеральные страны не признают права народов на национально-культурную автономию: США, Франция. Для них нет ни народов, ни их прав. В этом направлении тоже надо работать, критиковать, обращать внимание, поднимать на международный уровень эти вопросы.

— Вы сказали «право на уважение своей истории». В чем оно заключается? В том, что недопустимо историю переписывать?

— Это тоже, но мне проблема уважения истории кажется шире. Президент Медведев в своем интервью заявил однажды, что достаточно придерживаться только подлинности фактов, а трактовки истории могут быть разными. Мне кажется это не совсем верно. Уважать надо не только факты, но и традиционные трактовки этих фактов. Ведь народ складывается не из фактов, его ментальность пронизывают дух подвигов, образцы героизма, сострадания, жертвенности, духовности. Если это все допустимо будет безнаказанно трактовать, то что от ментальности-то останется?

— Хотелось бы вернуться к проблемам регионализма. Какая тут самая сложная проблема?

— Самое опасное – это этнополитические конфликты. В мире десятки ситуаций, похожих на Косово, сотни этнически нестабильных регионов, тысячи терактов, сотни тысяч столкновений на этнической почве и миллионы актов дискриминации по этническому признаку. Если Россия возьмет на вооружение защиту прав народов, а у нее есть такой опыт со времен СССР, правда, с классовым уклоном, то это может стать основой миссии России в мире. Долгожданной основой внешней политики, которая сейчас нанизана только на трубопроводные нитки. Это уже серьезно, играть придется по-крупному. Но и награда будет велика.

— С чего следует начать?

— Начать надо с соседей. Вот Украина. Уже совершенно очевидно, что как государство она не состоялась: выборы всегда предсказуемы, элиты уже с ума сошли, народ массово выезжает в Россию или Польшу. Если удастся помочь братскому народу выстроить такой региональный порядок, какой обеспечивал бы его и наши интересы, это можно было бы считать успехом в решении фундаментальной геополитической (опять же) задачи для России на этом направлении.
Опыт тут любой будет полезен – от еврорегионов до усилий по созданию международных образовательных и культур-инфорационных зон с особым пограничным, визовым режимом. Но опять же, делать надо, а у нас в России только книжки писать умеют.

Беседовала Александра Кушнир.

Leave a Reply

123