|

Всемирное сообщество булыжника

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5,00 out of 7)
Загрузка...

Метки: , , , , ,

Участники беседы: А.В.Яровой – кандидат социологических наук, доцент кафедры Истории, Философии и Политологии Азово-Черноморской государственной агроинженерной академии, руководитель Федерации казачьей воинской культуры «Задонщина», С.В.Черницын – кандидат исторических наук, доцент ЮФУ, О.Гапонов – администратор сайта Дикое Поле.

Гапонов О. Одно из наиболее обсуждаемых явлений последнего времени – это уличный бунт. От Манежной до Каира. Можно ли эту воинственность площадей и булыжников описать в терминах казачьей воинской культуры?

Яровой А.В. Проблематика воинственности «площадей и булыжников» содержит в себе несколько аспектов. Во-первых, каковы причины уличных бунтов и во-вторых, можно ли эти явления трактовать как проявление агональности? Уличный бунт в разные эпохи имел место быть. Недовольство социальным или экономическим положением, действиями политического режима могли быть причинами социального взрыва. Но в системе традиционно организованной власти эти бунты расценивались как потрясения, с которыми можно было бороться аппаратом принуждения. Современность, порожденная проектом модернизации представляет нам совершенно иную интерпретацию данного события.

Черницын С.В. Явление «уличного бунта» связывают с состоянием этничности в современном мире, а проявление насилия оценивают как варварскую реакцию на варварское поведение пришельцев. Рост конфликтности российского общества связывают с ростом диаспорных связей выходцев с Кавказа. Не последнюю роль в этих процессах играет маргинализация русского общества, расстановка новых маркеров в категории «свой» – «чужой». Не секрет, что народы Кавказа являются высокоагональными обществами с высокими ограничениями внутри, что при столкновении с ними и порождает архаизацию отношений, ощущение ущемления чувства собственного достоинства у общества утратившего традиционные ценности. Одним из таких маркеров стал танец «лезгинка» – как знак этнической агрессивности. Будет ли у русских таким знаком танец «калинка»?

Яровой А.В. Агональность предполагает стремление бытия к самоутверждению, проявление острого чувства быть самим собой и активно отстаивать свою идентичность. Социальность, образованная на этой основе, содержит в себе выработанные в борьбе образцы поведения и ориентиры (императивы) на которые необходимо равняться – таковые содержатся в исторической и родовой памяти. На этой основе происходит формирование нового жизнеспособного поколения, активного и целеустремленного, так как все, что есть в обществе ценного оплачено самой дорогой ценной – жизнью предыдущих поколений. Состязание и воинственность протекают в рамках ритуализированных правил, одобренных предками, даже война, как крайнее проявление человеческого насилия не избежала особых форм ритуализации. Современность внесла раскол в человеческое бытие, рассыпав некогда целостную картину мира, придав человеческому бытию заботу о потреблении и насыщении плотского, материального. Рациональность создала новые (как ей казалось) стереотипы и императивы поведения, обоснованные, проверенные и защищенные авторитетом идеологизированной науки. В такой ситуации агональность обратилась внутрь человеческого бытия, а вокруг воздвигла новую властную иерархию господ и рабов. Помните вопрос, мучавший Раскольникова у Ф.М. Достоевского: «Кто я, тварь дрожащая или право имею»? Способен ли я на поступок? Поступок стал указателем идентичности, социального положения, функцией власти и капитала. Но совершение поступка оказалось невозможно без насилия.

Великий писатель, психологизмом произведений, отметил раскол в картине мира, между духом, логосом и racio. В начале ХХ века философ В. Эрн отстаивал право Логоса перед racio, полагая под логосом коренное и глубочайшее единство постигающего и постигаемого, единство познающего и того объективного смысла, который познается. За Логос необходимо бороться. Высшие ценности, величайшие святыни возбуждают и самую ожесточенную борьбу. Дух самоутверждающейся гордыни, дух времени и большинства всегда восстают против таинственной истины воплощения Слова. Владимир Эрн писал, «если бы я не видел в рационализме – этом кумире современности – смерти и величайшей духовной опасности, я бы не боролся с ним столь настойчиво и упорно». И Логос и Рацио порождают два типа агонистики, традиционный и модернистский, но и здесь современность пошла дальше.

Постсовременность предложила третий тип агонистики, который обнаружил связь с архаикой, с furorom берсерка, т.е. биологической жаждой убивать. Варварство оживающее в границах цивилизации не оправдывает себя само, насилие для этого варварства (как не вспомнить «взбесившегося дикаря» Ортеги-и –Гассета) имманентно и эта варварская воинственность сродни воинственности делёзовского номада, путешествующего по голой ризомной поверхности, неукорененного ни в какой системе ценностей, ибо сама неукорененность является для него ценностью. Эта постсовременная воинственность, она ризомна, виртуализированна, имеет сетевой характер, а воинственность традиционного общества обладает мощной корневой системой, ибо за все оплачено кровью и сохраняется алертное состояние готовности платить.Таким образом, воинственность площадей и булыжников это бунт человека без корней, который жаждет их, так как ему надо питать свою душу, духовность, а вместо общения с сакральным миром божественного, он находится в своеобразном киберпространстве сверхрациональности, которая интернационализована, релятивистична, толерантна и, сталкиваясь с обществами, сохранившими традиционную (может и в усеченном виде) агональность, спасается за безудержным, беспощадным насилием, замешанным на страхе и ненависти.
FreakingNews.com

Гапонов То есть постагональность это сплошь детерриториализация, десакрализация и сплошная деструктивность?

Яровой. Здесь вопрос сложен, поскольку для науки необходимы точно подсчитанные факты, ведь поверхностное мнение может быть обманчивым, хотя средства массовой информации не скупятся. Уличным бунтам изначально придают окраску этнического конфликта, они собственно несут на своих знаменах призывы и требования национального характера. Однако вызывают вопросы факты такого характера, когда против кавказцев консолидируется население не только русское, а русскоязычное (армяне, татары, цыгане и проч.), «Русские националисты» не имеющие представления о традиционной русской культуре, о православных ценностях русского общества, зараженные неоязычеством, скандинавского пошиба, не делающие личный выбор ради высшего, духовного начала, ради Царства Небесного, не несущие ответственность за нравственные, лично-нравственные поступки… Какие-же это русские националисты? Что же эта за система ценностей, если один блогер заявлял: «все русские! и Гитлер настоящий русский!» Что еще к этому можно добавить?
«зиги» на Манежной

Гапонов. Кто же все-таки противостоит на горящих улицах? Безликие и агрессивные массы против традиционного воина-охранителя государства или мы имеем дело с противостоянием другого рода?

Яровой. Основа противостояния, на мой взгляд одна, с одной стороны больное, переживающее кризис идентичности общество модерна, с другой стороны полумодернизированные, рвущиеся к благам цивилизации общества сохраняющие определенные традиции. Да и внутри общества модерна не все гладко. По мере модернизации в обществе индивидов зреет потребность в традиционных ценностях, связях и отношениях, во многом идеализированных, надуманных, а зачастую никогда не существовавших. Носителями этих идей выступает часть интеллигенции, интернет-сообщества, реконструкторы. Они, на основе определенных символических отношений создают новые социальные связи и через образы и символы, в том числе и образ внешнего врага, консолидируют различные социальные группы. Происходит развиртуализация этих отношений, которые еще предстоит изучать науке. Что же касается традиционного воина-охранителя государства, то при любых неравновесных в социальной системе процессах военные структуры в силу жесткой иерархии, упорядоченности, консервативности будут удерживать общество от окончательного распада и деградации, но видимо не везде и не всегда.

Гапонов. Где же все-таки «место» традиционной воинской культуры в такие времена?

Яровой. В наше время традиционная воинская культура любого народа, не только казачества, может служить основой воспитания защитника, охранителя и даже носителя особых этнических свойств, в зависимости от того какое место воинская культура занимает в доминирующей культуре. Но здесь следует вводит различие между воинской культурой, несущей в себе культурные и этнические константы, и военной культурой, отражающей область деятельности связанной с военной службой, рационализацией и способностью одних людей убивать других. Функционализм военной субкультуры делает ее машиной, управляемой в руках власти.

Воинская культура в своих проявлениях сегодня, включающей образовательно-воспитательную, состязательную сферы, может служить как проявлением института гражданского общества, так и показателем боеготовности, а значит и жизнеспособности народа.

Дикое поле

Leave a Reply

123