Западная роща сгнила: размышления красного евразийца

Метки: евразийство, Европа, запад, культура, смерть запада

Из самого определения государства следует, что государство, не имеющее народной основы, не имеет в себе жизненного начала и вообще не имеет никакой причины существовать.
Н.Я. Данилевский «Россия и Европа».

Кажется я стал понимать суть диалектики. Линию спирали, пронизывающей золотой нитью все многообразие бытия. Словно мировая душа, проникающая в каждый атом Вселенной, диалектика присутствует зримо и незримо в каждом процессе, кодируя едиными принципами все Сущее. Благоговение и экстатический восторг испытываешь в те немногие минуты раздумий, когда радость осознания единства мира, явленного нам во многообразных проявлениях, становится ментальной реальностью, экзистенциальным переживанием. И становится ясно – впереди вечность, движение, парадоксальным образом не останавливающееся, даже если обыденный разум говорит, что движения нет.
В пронизанном розовым свечением, от лучей Солнца, заходящего за мол сочинского порта, облака, причудливым образом создавали плывущие и меняющиеся картинки: вот силуэты целующихся людей, вот лошадь вставшая на дыбы, вот развевающиеся одежды небесного странника. И эти плывущие в далекие дали облака, гонимые силой ветра, вечные странники и награда для романтиков всех времен и народов, воплощали в себе принцип единства всего мира, материального и нематериального, отражались в сознании образами и картинками, олицетворяя тем самым извечное стремление Природы к познанию себя через свои творения.
Диалектика – древнегреческое слово, означавшее в античности искусство проведения спора, поиска истины – всеохватывающие закономерности развития Бытия. И уже в этом своём древнем значении показана сущность Бытия как противоречие «самого себя самому себе», спор «самого себя с самим собой». Сгорающая и снова возрождающаяся из пепла птица Феникс, Инь и Ян, Иаков борющийся с Богом, священное поле Курукшетры, воспетое в Махабхарате – одни из немногих символов и образов того развития через борьбу, через противоположности, в которых показана суть того движения, в котором пребывает Мир. В постоянном единстве и борьбе противоположностей, в которой накапливаются необходимые изменения антагонистов, чтобы перерасти в новое качество, а затем снова ринуться к отрицанию себя, что бы перейти на новый виток спирали. И такое длится в Вечности, но при этом и сама Вечность отрицает себя и переходит в Никогда, а Бытие в Не-Бытие… Но, также как и Феникс возрождается из пепла, так и Бытие пульсирует от Кальпы к Кальпе.
И тут нет никакого идеализма и субъективизма: это самоорганизация Сущего в своих противоположных проявлениях, где через одно познается другое, где целое познается через часть, а часть через целое, где объект – наполнитель пустоты, а пустота – вмещающая объект противоположность, где женское и мужское начало – противоположные начала жизни, но необходимые для жизни, объединяющиеся в Любви. Это только романтическое описание строгих физических закономерностей мира, которые можно описать и прекрасным художественным языком, и абстрактными математическими формулами, за которыми таится красота и величие Вселенной. И сила этой красоты, проникновенное понимание величия и мудрости Вселенной, ведет философа за собой, иногда заботливо лаская, иногда понукая – но всегда только вперед, к самозабвенному любованию Бытием, которое в конечном счете предстает для философа как его отражение на бесконечной глади того, что индийские мудрецы называли Причинный Океан, на той тонкой, как лезвие бритвы, границе перехода из одного в другое, где происходит самовыворачивание у Бел-Горюч Алатырь Камня…
Сила диалектики – это сила непрерывного движения и развития, основанная на противоречии Сущего и Не-Сущего, Бытия и Небытия, Порядка и Хаоса. И если вдруг, в какой-то момент в Нас замирает эта сила, это движение (на самом деле не замирает, а просто переходит на другой уровень, функционирует и взаимодействует с нами в другом порядке) – наступает гомеостаз, остановка на данном уровне Бытия как данной нам реальности, как данности, нарушение и изменение которой воспринимается панически, т.к. сознание уже не приемлет нового – для него все уже «устаканено», человек, общество, окружающий мир – находятся в не зыблемом равновесии. Если же вдруг происходит какая-либо случайность, которая не вписывается в нашу обыденность мы становимся подобны «дикарям» каменного века, с той лишь разницей, что некого импульса энергии нам хватило что бы перейти с мифологии на эмпирику, а от каменных орудий к атомным бомбам. Туземцы, живущие мифологическим мировоззрением, любую случайность и неудачу, любую странность склонны приписывать воздействию сверхъестественных сил: духам, богам, демиургам и т.д. И если что-то произошло, то это требует объяснения с позиции мифа и обрядового действия, а ведь как известно и как не раз доказано – любой мифологический обряд повторяет создание и упорядочивание Реальности (для туземца – его реальности, в которой он живет и о сути которой можно лишь догадываться) – т.е. новый акт творения Мира, т.к. если произошло что-то из ряда вон выходящее, значит Мир «сломался» и его нужно делать «заново». И практически никакие силы не сдвинут этих туземцев с их точки зрения, не переубедят, не обоснуют им другое рациональное объяснение. Необходим, наверное, некий другой, какой-то внутренний импульс, который изменит их поведение и отношение. В принципе то же самое происходит и в мире западного человека, с той лишь разницей, что в отличие от туземцев западный человек живет не в тропических джунглях (саванне, горах, тундре), а в джунглях каменных, и вместо копья и охоты у него ноутбук и офис – но стоит произойти чему либо из ряда вон выходящему, что способно подорвать устои западной цивилизации, например какой-либо экономический кризис – так западный человек тут же начинает «обряд» построения своей Реальности, и что уж тут говорить, если, как известно, Западная Цивилизация, я имею в виду прежде всего капиталистические отношения, на которых основана современная демократия и все что с ней связано, создавалась во многом войнами и грабежами…
Современный человек западного разлива не хочет признавать то, что буржуазно-протестантские ценности, выросшие из семян католицизма, брошенного в почву греко-римской античности – давно проросли, из них выросла роща, которая теперь постепенно засыхает, и корни деревьев сгнили. Западный человек бежит от диалектики, бежит от идеи циклического развития, ему ближе линия, бесконечная прямая, американский хай-вэй или немецкий автобан, по которому можно разогнаться и мчать на высокой скорости мимо светящихся неоном рекламных вывесок или трущоб, в которых живут батраки-иммигранты. Но любой автомобиль нуждается в топливе, любая дорога в ремонте, любое зеленое насаждение – в удобряемой и качественной почве, т.е. в ресурсах, которые позволят привычной, прямолинейной системе существовать в своих координатах, в своих англо-германо-романских системах отсчета. Западная цивилизация пытается продлить свой путь по прямой, тщетно сдабривая почву своей рощи все новыми и новыми материально-техническими прибамбасам, все новыми и новыми моделями «светлого будущего» — но все тщетно, мировые кризисы были есть и будут, даже если они искусственное порождение той же цивилизации запада – это просто показатель, что огонь разрушает здание, а его пытаются погасить локальными взрывами. Запад, имея эстетическую привлекательность, окутал сетью супермаркетов, похожих друг на друга как братья близнецы, практически все страны, а где нет этих современных храмов, там они обязательно рано или поздно появятся, принесенные туда на крыльях либерально-демократических самолетов-бомбардировщиков. Да и сырье для производства топлива для заправки Машины Великого Запада, все больше и больше находится у тех, кто не хочет двигаться по правилам Мирового Полицейского.
Но стоит помнить, что Запад, в первую очередь – это не какая-то абстрактная идея некой эфемерной цивилизации, не просто тень отца Гамлета, в свете костра Мартина Лютера, не просто бесконечные вереницы повозок пилигримов в диких прерия тогда еще дикого Нового Света, это не просто собрание европейской истории от раннего средневековья до настоящего времени – Запад это, прежде всего люди, живущие сейчас, в мыслях и в судьбах которых отражена та самая история, та самая тень и те самые повозки, но отраженны через призму времени, через спираль диалектики, в котором прошлое отрицает себя через настоящее в будущем. И как бы ни пытались привыкшие к поступательному движению традиционалисты (имею в виду тех, кто видит в ценностях Западной культуры – высшее достижение Человечества, как единой системы) разгонять железо-углеводородную наномашину по производству гамбургеров, кока-колы и «общечеловеческих ценностей» — им никогда не разогнать ее до уровня производства произведений искусства времен Ренесанса, до уровня мысли Канта, Гегеля или Ницше. Более всего это чувствует молодежь (говорят, что молодость всегда горяча и справедлива), и чувствует это уже на протяжении жизни нескольких поколений – возможно от времени Гитлера, со времен идеи Третьего Рейха – безумной имперской идеи, которую впрочем не возможно было бы воплотить без поддержки молодого поколения тогдашней Германии, чувствовавшей неминуемый Закат Европы, который собственно говоря и происходил у них на глазах яркими вспышками Первой Мировой войны… И естественно молодежь требовала перемен, не желая мириться с таким положением. Насколько в сторону безумных идей и планов была направлена эта бурная энергия молодости – это вопрос специальный и отдельный – но энергии этой хватило на миллионы и миллионы жизней, превращенных в пепел.
Последующий молодежный бунт послевоенного поколения – был не менее масштабный, не менее малочисленный, а может даже наоборот – собрал еще больше молодых людей Запада, искавших Путь к Новой Жизни, искавших выхода из тупика… Но этот бунт был против насилия, против войны, основными лозунгами этого акта стали «Make love, not war», «Flower power» и «World peace» — поэтому эта война «детей цветов» была бескровной или почти бескровной, причем, как правило, кровь начинали пускать первыми те, кто еще двадцать – тридцать лет назад видел собственными глазами ужасы и безумие насилия – то, уже постаревшее поколение, которое еще совсем недавно само искало выход из кризиса, но искало его в другой плоскости, в противоположном действии…
Но и это восстание пацифистов и романтиков быстро захлебнулось и схлынуло, подобно набежавшей на берег волне, оставив после себя только пену бунтарской эстетики, поставленную затем на поток торгового конвейера, штампующего все ту же мысль о бесконечно-передовом развитии Западной Цивилизации, обернутую в ласковые шелка либеральной идеологии.

Виктор Рябов

Продолжение